Я стояла перед батюшкой и протягивала ему свой поломанный нательный крестик на белой салфеточке.
— Что это может значить, святой отец? За более, чем тридцать лет этот крестик ни разу не снимала, он всегда был на мне, даже, извините, в бане. И вот, как только приехали в Черногорию, уже раз пять как он терялся. Только найду, надену, он снова то сваливается, прицепившись к белью, то запутывается в цепочке, а вчера нашла его на полу сломанным. Я что, скоро умру?
Черногорский батюшка, молодой красивый священник, улыбнулся ( они тут почти все прекрасно говорят по-русски).
— Зачем же так трагично! Выражаясь по-церковному, это означает перемену участи. Вы выполнили в своей жизни какую-то задачу, сняли с себя крест. Ваш крестик вам об этом и сообщает. Заверните его и бросьте в огонь. А себе выберите новый, вас ждет другая задача, другая участь… Такое случается нечасто на протяжении одной жизни. Господь дает Вам возможность выполнить еще какую-то задачу, может, и не одну…
Разговор этот состоялся пять лет назад в православном храме города Бар, светлом и чистом, украшенным дивными витражами под самым куполом.
Выбрала я себе новый крестик, но перед тем, как надеть, долго ходила по улицам и проспектам гостеприимного южного города, вспоминая те годы, что носила прежний крестик. Какую же задачу я в жизни выполнила, что завершила и оставила в прошлом?
И здесь в первую очередь вспомнила я добрым словом замечательного ученого, философа и психолога, Берта Хеллингера, создавшего метод, названный его именем. А еще вспомнила психолога Людмилу Попову, которая, прекрасно владея этим методом, на протяжении более десятка лет помогала мне выкорчевывать из себя жертвенность, уныние и ощущение безысходности.
Никогда не забуду свой первый тренинг, на который я пошла по просьбе дочери. Происходящее казалось каким-то безумием. Люди вокруг меня плакали, обнимались, ненавидели кого-то из прошлого или, наоборот, просили у кого-то прощения. Несколько раз хотелось выскочить и убежать, удерживало лишь слово, данное дочери. На одной из расстановок меня поставили на роль матери женщины, делавшей расстановку. “Ну уж, нет, я в ваши игры не играю!, — мысленно зареклась я, — творите что хотите, а я не хочу это все видеть!” И, скрестив руки, я стояла посреди расстановки, как соляной столб, глядя поверх голов в окно, тупо дожидаясь окончания этого, бессмысленного, на мой взгляд, действа.
— Что ты чувствуешь, стоя на этом месте? — спросила меня психолог.
— Да ничего я не чувствую! - зло огрызнулась я, — жду не дождусь, когда закончится…
Психолог Людмила Попова обратилась к героине расстановки:
— Похоже на твою маму?
И вдруг эта женщина, Ирина, заплакала навзрыд и закивала — мол, да, это моя мама.
Я была потрясена. Я видела Ирину впервые, я никогда не видела ее мать, я понятия не имела об их взаимоотношениях, да и знать о них не хотела! Но почему-то именно я из всей группы оказалась тем единственным человеком, который стал самым подходящим для такой роли!
Тем не менее, вернувшись домой, усталая и злая, я сказала, что больше я в этот «сумасшедший дом» не пойду!
И что же? А вот что: в течение последующих двух-трех месяцев начали происходить настоящие чудеса. Без особых хлопот, даже не подавая заявку (ее, как выяснилось, подавали редакторы тех газет, где я работала корреспондентом), я стала победителем нескольких областных конкурсов. На меня посыпался золотой дождь денежных премий, ценных подарков, призов, благодарностей. Меня стали приглашать редакции газет и журналов посотрудничать или даже перейти на постоянную работу с повышением оклада. А под конец года на меня, что называется, «упала» двухнедельная командировка в Москву для повышения квалификации. К тому моменту почти тридцать лет я работала в этой профессии, и никто, кроме читателей, меня не замечал. Что изменилось?
С этим вопросом я обратилась к психологу Поповой.
— Изменилась ты. Ты на какое-то время скинула, или просто приоткрыла свой панцирь, в котором пряталась от мира, и мир тебя заметил.
После такого развития событий я стала постоянной участницей тренингов. Десять с лишним лет я работала над своей душой, как ломовая лошадь, вычищая авгиевы конюшни накопившихся обид, комплексов, оставшихся от родителей и дедов предубеждений, страхов, суеверий. Но в последние годы все острее выплывали на тренингах темы не из прошлого, а из будущего. Вместо прежних страданий и обид появлялись образы будущего, варианты судьбы.
В последние три года перед отъездом я все реже вспоминала о чем-то на тренингах, вместо этого я училась мечтать. И это была очень трудная наука. Поскольку я всю жизнь работаю со словом, слова-то на меня почти и не действовали (как не действуют на профессионального кассира денежные купюры). На одном из тренингов пришло озарение — нарисовать свое желание, свою мечту. При очень скромных художественных способностях начала рисовать красками. И постепенно мечта обрела контуры — краснокирпичные домики, пальмы, кипарисы и — море! Прозрачная лазурь, огороженная зелеными горами. Поискав в интернете, нашла я это место на карте — маленькая солнечная Черногория.
Пять лет я живу в этой гостеприимной стране. Немало пришлось пережить здесь невзгод и трудностей, но каждый раз переживая проблемы, я понимала, что это плата за исполнение мечты, а она того стоит! В тяжелые минуты вспоминала я тренинги, в которых участвовала, и это давало мне психологическую устойчивость: стоп-стоп! — говорила я себе, — что-то подобное я уже пережила, значит, смогу пережить и сейчас, не страшно!
Метод Хеллингера универсален именно тем, что он, расчищая прошлое, приближает будущее. Надеюсь, мой опыт кому-то пригодится, и будь возможность, я бы еще походила на тренинги Людмилы Поповой, ведь и в 70 лет хочется мечтать.