Есть тренинги, которые запоминаются на всю жизнь, как вехи в судьбе, и само воспоминание о них даже через много лет помогает вырваться из сложной ситуации. Таким был и тот тренинг по методу Хеллингера, о котором я хочу сейчас рассказать.
Я в то время работала в журнальном издательстве, работа мне нравилась, и получала я за нее неплохо, что, согласитесь, при большой безработице в конце нулевых, уже подарок судьбы. Но все изменилось, когда главным редактором стала некая дама по имени Светлана. Признаться, она не понравилась не только мне, но абсолютно всем членам нашей творческой группы из 12 человек. (Замечу в скобках: иногда, чтобы оправдаться перед самими собой, мы говорим — этот человек не понравился не только мне, его все терпеть не могут! Имейте ввиду — это ловушка подсознания: мол, если все терпеть не могут, значит дело не во мне, а в этом человеке. Но в том-то и корень проблемы. Почему собрались вместе именно те 12 человек, кому такое «прилетело»?)
Итак, это была совершенно карикатурного вида особа, с большим апломбом и претензиями на эрудицию, притом, что и устная ее речь, и тем более письменная, заставляли сомневаться в наличии у нее не то чтобы филологического, но хотя бы какого-то высшего образования. (Согласитесь, у главного редактора издательства все-таки должна присутствовать грамотность). Начались бесконечные придирки по мелочам, докладные директору и прочие «прелести». К тому времени я уже достаточно долго работала над собой и посетила немало тренингов, чтобы сразу отрефлексировать: неважно, что с остальными, свои проблемы они решат сами, мне важно, почему этот «кирпич» свалился конкретно на мою голову?
На тренинге я решила проработать конфликт с этой начальницей. Выбрали фигуры моего заместителя, на всякий случай — фигуру моей мамы, кого-то из коллег… Когда же очередь дошла до фигуры начальницы, на эту роль одна женщина вызвалась сама.
— У меня схожая проблема на работе, я также терплю самодурство недалекой и злой начальницы. И я хотела бы прочувствовать, что она из себя представляет, так сказать, изнутри…
Сначала мы вместе с моей заместительницей (мое «второе Я») встали перед фигурой «начальницы» и долго смотрели ей в глаза. Она же самодовольно улыбалась. Когда психолог Людмила Попова предложила поделиться ощущениями, «начальница» неожиданно подошла ко мне сбоку и, слегка подтолкнув сзади, с силой поставила меня на колени. Моя заместительница сама встала на колени и вздохнула.
— Зачем ты это сделала? — спросила ее психолог.
— Так легче, — объяснила та.
— Сама что-то хочешь добавить? — Спросила психолог меня.
Меня просто потянуло вниз. Я почти легла в коленопреклоненную позу. И тут фигура заместительницы моей мамы, до того момента вроде бы безучастная, вдруг выдвинулась и встала рядом с «начальницей», буквально обнявшись с ней. Долго мы так пробыли: с одной стороны две коленопреклоненные, как бы униженные, с другой - почти нависшие над нами торжествующие «покорительницы».
Неожиданно для себя я заплакала от бессилия: столько раз прорабатывала отношения с моей очень властной мамой, казалось бы, все, перелистнула страницу. И вот опять «мама», на этот раз в образе злой начальницы…
Людмила Попова предложила мне посмотреть на «маму» снизу вверх, из возраста приблизительно двух лет. Я посмотрела и внезапно прошел страх перед фигурой и мамы, и начальницы.
— А чему тебя НАУЧИЛА твоя начальница? Какой опыт ты получила? — Психолог Людмила Попова — мастер задавать неожиданные вопросы.
Повинуясь внезапному порыву, я встала и посмотрела на «начальницу» сверху вниз, с некоторой иронией и жалостью.
— Она научила меня сопротивляться, — не раздумывая, ответила я.
Расстановка завершилась примирением и совершенно искренними объятиями. Но не все так просто. Моя заместительница, до конца расстановки оставшаяся в коленопреклоненной позе, словно показала мне другой вариант развития событий. Я могла бы приспособиться и терпеть. Кстати, некоторые из двенадцати членов нашего коллектива так и сделали: терпели до последнего — пока издательство не развалилось. Я же ушла через месяц после той расстановки, так сказать, на трезвую голову. Позже, когда они начали искать работу, я и те, что ушли сразу после меня, уже нашли другое место.
Та коленопреклоненная фигура моей заместительницы часто вспоминается мне, когда возникают подобные жизненные ситуации. Уйти сразу или терпеть до последнего? Помню, как на другом тренинге, где речь шла о семейном конфликте, Людмила Попова поставила в круг две абстрактные фигуры СМИРЕНИЕ и ПОКОРНОСТЬ. И мы вдруг поняли, что это не только не синонимы, но в каком-то смысле даже антонимы. Смирение означает, что ты живешь С МИРОМ в ладу, то есть, ты - человек не конфликтный. А покорность означает, что ты гнешься под ударами судьбы ПО САМЫЙ КОРЕНЬ, пока не согнешься в дугу или не сломаешься. Можно терпеть до самой смерти, но стоит ли оно того?
Терпение — всегда ли это качество продуктивно? Конечно, когда терпение нужно при учебе, при воспитании ребенка, для преодоления какого-то препятствия, то есть, когда терпение помогает РАЗВИВАТЬСЯ, оно продуктивно, поскольку дает уникальный жизненный опыт. Но если терпение нужно лишь для того, чтобы «сохранить семью» (к данному моменту уже полуразвалившуюся) или для того, чтобы просто все оставалось, как есть и ничто не менялось, такое терпение — себе во вред. Оно разрушительно. На тренингах по методу Хеллингера все это проявляется без лишних нотаций и высокопарных слов — все наглядно и лаконично, и тем эти тренинги бесценны.