- Я помню одну твою расстановку, - сказала моя собеседница, - я была на роли твоей дочери. Помню то тепло и силу, которая шла ко мне от тебя. От тебя шла такая сила, что ее одной хватило бы дочери на всю ее жизнь…
Я вспомнила ту расстановку, это было на тренинге лет 5-6 назад. Я хотела наладить отношения с дочерью. У нас то и дело на пустом месте возникали конфликты, после которых мы почти не разговаривали. В детстве дочь тяжело пережила наш развод с мужем, тем более, что она была как раз «папиной» дочкой. Чувствуя огромную вину перед ребенком, я старалась делать все возможное, чтобы компенсировать ей боль, причиненную мной и мужем. И конечно, пыталась заменить ей отца, чтобы она реже к нему обращалась.
Это самая глупая и, увы, самая распространенная ошибка многих разведенных женщин: начинаешь жить ради ребенка, клянешь себя за каждое мимолетное свидание с любым поклонником и чувствуешь себя еще более виноватой. Постепенно сформировалась привычка быть виноватой перед дочерью за все что угодно. Так она и выросла – укутанная моим комплексом вины, точно ватой, через которую моя любовь к ней уже не пробивалась. Вместо любви дочь получала только мои комплексы, страхи, а потому часто и подолгу болела…
Тот тренинг стал началом моей переделки самой себя. Конечно, один тренинг не мог изменить полностью наши взаимоотношения с дочерью, их понадобилось несколько. Но теперь я знала, в каком направлении идти, чтобы исправить то, что когда-то устроила. О результатах судить рано, поскольку жизнь всегда преподносит сюрпризы, однако теперь я спокойно отпускаю свою дочь в дальние поездки, не требую от нее по телефону ежеминутных отчетов и учусь жить самостоятельно.
Недавно пересмотрела фильм «Подстрочник», где главная героиня, известная переводчица Лилиана Лунгина рассказывала о своей жизни. В частности она вспоминала о своей дружбе со знаменитой сказочницей Астрид Лингрен. Удивленная столь колоритной и талантливой личностью, Лунгина как-то спросила Астрид: откуда у простой девочки из большой фермерской семьи вдруг взялся такой прекрасный талант – писать книги для детей? И Лингрен ей ответила: «Мне повезло – я выросла в тени большой любви! Мой отец с первого взгляда влюбился в мою мать. Они жили долго и счастливо до самой ее смерти, а мы, дети, кормились этой любовью, жили в ее тени и были счастливы».
Я поняла, что никакие жертвы матери «ради ребенка» не компенсируют отсутствие счастья в семье. Как бы родители ни притворялись, как бы ни разыгрывали перед ребенком счастливую пару, он все равно интуитивно чувствует, что между мамой и папой что-то не так, душа его разрывается на части – мамину и папину. И ребенок начинает болеть. Он болеет искренне и от души, тем самым пытаясь склеить разваливающиеся половинки семьи. Он словно говорит: мама и папа, я так люблю каждого из вас, что готов уйти из жизни вместо вас. И на какое-то время ребенок действительно объединяет семью, по крайней мере, в приемном покое больницы. Но по большому счету кому нужна такая семья?
Я не смогла создать в своей жизни ту большую любовь, в тени которой жилось бы тепло и уютно моей дочери. Но благодаря тренингам я учусь давать ей силу и смелость, чтобы она в своей жизни нашла такую любовь.